Вход только с Пушкинской, по ходу везде ограждения, менты в белых парадных сорочках (в честь праздника) и субъекты с повязками на руке, где золотым по красному надпись "дружинник".
Омон на выходе. Когда прошел дождь и часть народ ломанула домой, то шла через строй ментов этого особого назначения. Смысл предосторожности - чтобы не рванули в сторону Кремля. В смысле - бздят. А в чем бздеж? Ну рванут, ну и что? Пришли, положим, к Кремлю и сказали: "Путин, пшел нах!" Всего-то! Ведь не разнесут же историческую реликвию на камешки, как Бастилию.
Когда шли к проспекту Сахарова, после Трубной, в окне на третьем этаже внимание шествующих привлекла младая фемина в черной майке, но с голыми белыми и стреловидными ногами. В общем, трудно было глаза отвести. Народ массово стал щелкать фотоаппаратами и мобилами. Девушка совсем не смутилась от такого внимания, достала свой фотоаппарат и принялась снимать ее снимающих.
Народу было много. Не меньше, в принципе, чем в декабре.
Слышно было плохо - две трети заполненного проспекта ни хера не слышала. Я в том числе. Но не переживал. Потом, думаю, прочту и послушаю. Если захочу.
Совсем мало юмора. Почти совсем нет. Что естественно после давилова на Болотной. В основном требования, призывы и всякого рода констатации.
Люди всех возрастов. Вплоть до дряхлых старушек, с которыми я покуривал на отшибе. Но детей нет. Совсем.
Итак, по сравнению с декабрем - нет юмора и детей.
Ни тебе аванса, ни пивной — Трезвость.
Но я попил пивка на Мясницкой, марки "Кёнигсбир". Сергей Самоненко знает где это.
