Norman Rockwell

[Борис Эренбург]

Потрясающе!

[Andrey Feldshteyn]

Потрясающе!

Рад, что рисунки тебе пришлись.

Как я уже заметил, мне трудно отдать предпочтение той или иной
манере художника. С первого взгляда цветные иллюстрации и сепия
изображают одно и тоже, в тоже время, они могут служить наглядным
пособием по применению живописного и графического метода.
Живописные работы, на мой взгляд, лучше передают эмоциональную
атмосферу места и времени, "музыкальную" ауру события. Графические
иллюстрации более точны в деталях и, может быть, яснее передают
характеры героев. Они более лаконичны, и, в этом смысле, ближе к
карикатуре. Немного напомнили мне рисунки Домье.

[Юрий Акопян]

Я не поклонник Рокуэлла, но особенно его театрально-сусальная манера не подходит книгам о двух сорванцах, Томе Сойере и Геке Финне, не только по духу, но и из-за чрезмерной описательности, физиогномической и мимической конкретности и подачи пластики тела в целом. Хорошая иллюстрация всегда с некоторой долей условности и недосказанности. Портрет героя прежде всего дело самого писателя, а не иллюстратора, конкурирующего с автором. Есть еще другой момент, слишком усердное портретирование героев книги иллюстратором гасит воображение читателя, входит с ним в конфликт. У каждого читателя свой Том Сойер, свой герой любой книги, поэтому мы так недоверчивы к любым экранизациям. У Рокуэлла персонажи, созданные воображением писателя, поданы так, словно он их писал с натуры. НЕт, я такую книгу не стану приобретать. Меня вполне устроят классические иллюстрации скромного Трумана У. Уильямса.

[Andrey Feldshteyn]

Хорошая иллюстрация всегда с некоторой долей условности и недосказанности.
...слишком усердное портретирование героев книги иллюстратором гасит воображение читателя, входит с ним в конфликт.

Мне кажется, эти рассуждения не совсем применимы к иллюстрации
детских книг. Юный читатель должен иметь исходный материал для своего воображения,
а такового у него может не оказаться просто в силу возраста. Взять такого классика, как
Доре, вот уж кто усердно портретировал и выписывал детали. И я помню свой детский восторг,
и даже некоторый ужас, с каким рассматривал его великанов и людоедов, старинные
одеяния, замысловатое оружие.
Думаю, иллюстрации к Тому Сойеру не страдают и сусальностью, просто в силу
ироничного отношения художника к персонажу. Веке в 17-м, 18-м эти рисунки
приняли бы за карикатуры.

Роквелл предоставил нам местечко в созданной им машине времени, и я ему за это
весьма благодарен.

[Юрий Акопян]

Нет там никакой иронии, но комикование в духе деда Щукаря и фильма "Волга-
Волга".
Все же у старых иллюстраторов было больше вкуса к сдержанности, они знали где остановиться, чтобы не впасть в кичовость.

Ох уж это американское ювенильное море улыбчивого гипероптимизма!

[Борис Эренбург]

Я не поклонник Рокуэлла, но особенно его театрально-сусальная манера не подходит книгам о двух сорванцах, Томе Сойере и Геке Финне, не только по духу, но и из-за чрезмерной описательности, физиогномической и мимической конкретности и подачи пластики тела в целом. Хорошая иллюстрация всегда с некоторой долей условности и недосказанности. Портрет героя прежде всего дело самого писателя, а не иллюстратора, конкурирующего с автором. Есть еще другой момент, слишком усердное портретирование героев книги иллюстратором гасит воображение читателя, входит с ним в конфликт. У каждого читателя свой Том Сойер, свой герой любой книги, поэтому мы так недоверчивы к любым экранизациям. У Рокуэлла персонажи, созданные воображением писателя, поданы так, словно он их писал с натуры. НЕт, я такую книгу не стану приобретать. Меня вполне устроят классические иллюстрации скромного Трумана У. Уильямса.

театрально-сусальная манера? слишком усердное портретирование героев книги???? А что, он должен был иллюстрировать Петровичем? Юра, как говорилось в добрые старые времена, "окстись"!...
Хорошая иллюстрация создает книгу заново!

[Юрий Акопян]

Боря, книгу создает заново тот иллюстратор, который иллюстрируемую книгу не читал и не собирался читать.
Таких художников сегодня большинство. Противоположное входит в разряд уникального.
Я знаю один такой пример, это Андрей Бондаренко, который читает книгу (нередко философскую, по психологии, социологии итд), которую должен оформить (не иллюстрировать!).
Все наоборот, иллюстратор должен не просто прочитать книгу, но вжиться в нее, проникнуться ее духом, этикой, тоном, стилем. И помнить, что он просто скромный интерпретатор, без которого книга может легко обойтись, которая вообще самодостаточна и создавалась без планов и расчетов на иллюстрирование.

[Борис Эренбург]

Боря, книгу создает заново тот иллюстратор, который иллюстрируемую книгу не читал и не собирался читать.
Таких художников сегодня большинство. Противоположное входит в разряд уникального.
Я знаю один такой пример, это Андрей Бондаренко, который читает книгу (нередко философскую, по психологии, социологии итд), которую должен оформить (не иллюстрировать!).
Все наоборот, иллюстратор должен не просто прочитать книгу, но вжиться в нее, проникнуться ее духом, этикой, тоном, стилем. И помнить, что он просто скромный интерпретатор, без которого книга может легко обойтись, которая вообще самодостаточна и создавалась без планов и расчетов на иллюстрирование.

Юра, это именно то, о чем ты так красиво написал. Сегодня легко теоретизировать, на веру и на зуб принимается все и всякое. В 1936 великолепному Художнику заказали проиллюстрировать великолепные книги, и он великолепно это выполнил. Эти работы и имеют собственную художественную ценность, и органично передают атмосферу книг. Тут литература и созданный видеоряд дополняют и уважают друг дружку...

[Алексей Михайлусев]

Книга для детей (не малышей!) должна быть достойной читателя-зрителя! Именно в этом возрасте читатель ещё не совсем читатель и достойная иллюстрация как раз ПОМОГАЕТ ему стать таковым. И Роквелл, вполне справился с этой задачей.

[Andrey Feldshteyn]

Кажется, я нашел причину Юриного разочарования в Роквелле - иллюстраторе.
Причина эта - моя ошибка в точной идентификации рисунка. В моей предыдущей
подборке первой была картинка с курящими мальчиками, которую вполне можно
было воспринять как иллюстрацию к знаменитой книге Твена (самой ее на руках
у меня еще нет). В то же время, стилистически она (картинка) несколько выпадала
из ряда других иллюстраций. Более глубокий поиск в сети позволил установить, что
этот рисунок был сделан задолго до начала работы над книгой, и нарисован
он был для обложки журнала "The Country Gentleman", опубликованного 8 мая
1920-го года. Обложка, как мы знаем, служит своего рода рекламной упаковкой,
последняя предполагает и глянец, и более яркие краски. Прошу извинения у всех,
кого невольно ввел в заблуждение. Рисунок этот я перенес из подборки в этот пост.



Рисунок этот, мне, кстати, очень нравится, иначе стал бы я его ставить первым...
(В некотором смысле, он послужил "обложкой" для моей подборки ).

иллюстратор должен не просто прочитать книгу, но вжиться в нее, проникнуться ее духом,
этикой, тоном, стилем. И помнить, что он просто скромный интерпретатор

С первым трудно не согласиться, но ведь именно это Роквелл и сделал.
Но с уничижением роли иллюстратора до уровня "скромного интерпретатора" не соглашусь.
Все дело в масштабе личности художника, и слон не может по команде сжаться до размеров
какого-нибудь мелкого грызуна. Тут я согласен и с Борисом, и с Алексеем, и с издательством,
определившим книгу как "unique encounter between two legendary chroniclers of America."

[Борис Эренбург]

...с уничижением роли иллюстратора до уровня "скромного интерпретатора" не соглашусь.
Все дело в масштабе личности художника, и слон не может по команде сжаться до размеров
какого-нибудь мелкого грызуна.

Именно это я хотел добавить, но другие дела отвлекли...

[Юрий Акопян]

Андрей, твоя ошибка несущественна, иллюстрации мало чем отличаются от иных работ. Везде опереточные фигуры, везде дух легковесных эмоций, не всамделишних реакций.
У Марк Твена хороший умный юмор, а опереточность иллюстраций оглупляет его. Неужели это не бросается в глаза?
Юмор Твена, как всякий настоящий, глубок чувством сопричастности, Том, Гек и другие смешны так, как смешны бываем и мы сами, сообразительны, доверчивы, полны противоречий как и мы. Это не те персонажи, ведущие себя напоказ, словно на подмостках, с нестираемой ухмылкой на лице и непременной смешинкой-хитринкой в глазах, которыми полны картинки Рокуэлла.

[Andrey Feldshteyn]

опереточность иллюстраций оглупляет его.

Интересно, а иллюстрации Лады оглупляют книгу Гашека?

Честно говоря, никакой особой опереточности я не увидел.
В персонажей рисунков Роквелла веришь, их поведение натурально.
Художник визуализировал пространство романа: добавил солнечные блики
на одежде героев, ржавчину на бочке с водой, заплаты на поношенных штанах,
повязку на разодранном пальце... Т.е. сделал то, что писатель сделать не мог,
бесконечные описания просто убили бы книгу. Иллюстратор на самом деле
расширил роман, сделал его более интересным для читателя (меня, в частности).

Мне по душе юмор Нормана, я не ощущаю какой-то его легковесности, натужности.
Может быть, наши расхождения - просто дело вкуса?

[Юрий Акопян]

Интересно, а иллюстрации Лады оглупляют книгу Гашека?

Если сравнить с иллюстрациями Анджея Чечота, то Лада однозначно снисходительней, добродушней (но не глупее), потому что ко времени создания иллюстраций Австро-Венгрия была уже историей. Чечот - человек совсем другой эпохи, его опыт жизни в тоталитарном государстве никак не мог настроить на благодушный лад Лады, поэтому его прочтение романа саркастичнее, гораздо непримиримее, он не то что не идеализирует Швейка, он его понижает в значимости, смешивая с толпой других персонажей и он как бы заново, отвергнув цинизм главного героя, открывает уродливый и бесчеловечный мир, изображенный Гашеком. Для Лады этот мир был преодоленным, а для Чечота, несмотря на значительную историческую дистанцию, актуальным. Роман допускает такие разные трактовки, достаточно в одном случае смотреть на мир глазами главного героя, не педалируя его оппортунизма, а в другом напротив не закрывать на него глаза, как бы говоря, что все здесь друг друга стоят.

Разумеется все дело во вкусах. Проблема лишь в обосновании.
Для меня неприемлема апелляция к действительности, а трактовка поведения персонажей как "натурального". Для меня мир Рокуэлла абсолютно искусственный, а поведение героев заданным, как, например, повальная инфантильная косолапость как у детей, так и у взрослых. А ведь это всего лишь одна деталь, хотя и ее одной будет вполне достаточно.
Для меня опереточность искусства Рокуэлла очевидна, с естественными из этого выводами: оперетта ведь символ глупости.
Собственно к художнику у меня никаких претензий нет, просто он не мой герой. А вот идея привлечь к работе над иллюстрациями книг Марка Твена, на мой взгляд, провальная.

[Юрий Акопян]

Норман Рокуэлл художник популярный, даже очень. Но мне кажется, что популярность его региональная.
Что это значит?
В 70-х, кажется, когда рок-н-ролл, блюз-рок, казалось, заполонили все и везде, здесь и во всем мире, я с удивлением прочитал, что исполнители музыки кантри по тиражам обходят практически всех рок-н-рольщиков чуть ли на миллионы экземпляров. Кантри никогда не было и, очевидно, не станет интернациональным явлением, а поэтому, каковы бы ни были тиражи пластинок, она всегда останется региональным, местным явлением, духом и душою американской глубинки.
Рокуэлл вот такой, лучший "на районе". Есть "Американская готика" символ упертости, есть Рокуэлл - символ американского глубинного добродушия, смешливости и умильности.