Жорж Грос (Grosz) (настоящее имя и фамилия - Георг Эренфрид, Ehrenfried) (26.7. 1893, Берлин, - 6.7.1959, Западный Берлин), немецкий график и живописец. Учился в АХ в Дрездене (1909-1911) и в художественно-промышленной школе в Берлине (1911-1913). С 1918 года член компартии Германии. Организатор "Красной группы" художников (1924), с 1928 года член Ассоциации революционных художников Германии в Берлине. Некоторое время примыкал к дадаизму и экспрессионизму, писал в духе "новой вещественности" остро психологические портреты. Широкую известность получили графические циклы Гроса (литография, рисунок, акварель) "Лицо господствующего класса" (1921), "Се человек" (1922), "Расплата следует!" (1922-1923), "Новое лицо господствующего класса" (1930), острогротескная манера которых навеяна наивным уличным рисунком; Грос в них зло и язвительно обличал эгоизм, жестокость и развращённость буржуазии, бесчеловечность милитаризма, показывал ужасы народной нищеты и бесправия и растущую сознательность рабочего класса. В 1932-1959 годах Грос жил в США, где отошёл от политической деятельности, но создал ряд острых социально-критических картин ("Мир", 1946, Музей американского искусства Уитни, Нью-Йорк).

Большая советская энциклопедия.


George Grosz Suicide 1916
Oil on canvas, 100 x 77.5 cm
Tate © 2006 Estate of George Grosz/DACS, London 2007


George Grosz
The Eclipse of the Sun 1926
Oil on Canvas, 207.3 x 182.6 cm
The Heckscher Museum of Art, Huntingdon, New York
© Estate of George Grosz/Licensed by VAGA, New York



"The Grey Man Dances" by George Grosz 1949, Grosz Collection

"В самые худшие дни Веймарской республики, когда Гитлер рвался к власти с энергией быка в период гона, Георг Гросс, беспощадный художник-сатирик, пользовался человеческим дерьмом для раскраски своих творений. Такого оттенка коричневого не дает никакой другой краситель, а употребление именно этого материала как ничто другое выражает отношение к предмету и теме. Органическая природа дерьма создает дополнительный, мощный эффект, не заметить который невозможно."
Ральф Стэдман "Шутки кончились", М, 2008, стр. 37.

Так всё-таки Грос или Гросс?

Вот как-нибудь починю свой комп, котор. потерял связь с фотобакетом...и выставлю ТАКиЕ картинки Гросса, что ахнете...

и..кстати...вполне заслуживаюшие доверия слухи...уж не помню, где читал эту слетню, что Гросс умер в первый же вечер своего прибывания в родном Берлине.
Точнее, в ночь, взяв в номер отеля проститутку.

Sergei Tunin писал(а):Так всё-таки Грос или Гросс?

Строго говоря его имя George можно читать как английское Джордж или французское Жорж (последнее отражено выше в цитате из БСЭ, потому, как они полагали, что он учился в Париже), впрочем сам он имел в виду Джордж, по-немецки же должно быть Georg, как это и записано в метрике: Georg Ehrenfried Groß.
Итак, свои работы он подписывал как George Grosz, получается Жорж Грос, или Джордж Грос, с одним эс, так как sz разные буквы и траскрибируется по произношению (буквально получится непроизносимое Гросз).
Однако у нас установилась традиция (а называли его по разному Грос, Грош, Гросс), и уже довольно давно, транскрибировать его немецкое имя, то есть как Георг Гросс с двумя эс в согласии с немецким написанием.

Одно из значений слова gross на английском - это отвратительный, вульгарный. Обстоятельство это
по-моему только радует Сэма Гросса.

Андрей, по немецки-Grosz-переводится как грош
С другой стороны Gross- много, великий, огромный
Возможно, игра слов, тк произношение этих слов
одинаково на немецком. (два ss (ß) в конце слово как z)

Юрий Акопян писал(а):" Георг Гросс, беспощадный художник-сатирик, пользовался человеческим дерьмом для раскраски своих творений. Такого оттенка
коричневого не дает никакой другой краситель, а употребление именно этого материала как ничто другое выражает отношение к предмету и теме.

Человеческий глаз способен различить 2 000 000 оттенков цветового спектра.
Специалисты фирм подобных Тиккурилле без всяких проблем могут в момент намешать какой угодно краски, заплати только денежки.
Думаю, что это красивая легенда, Юрий.

Думаю, что палитра художника и ассортимент, предлагаемый производителем красок, вещи, хотя и пересекающиеся, но в принципе разные.
И вообще, какой художник держит тысячи тюбиков оттенков красок? Он что маляр, стремящийся угодить заказчику? Художник добывает оттенки сам, собственноручно. Цвет дерьма можно синтезировать и имитировать, повторить нельзя.

Тогда таких фирм не было. Спектрофотометры, конечно, уже были,
но краски смешивали на глазок. В любом случае эта легенда очень
хорошо ложится на характер творчества Георга Гросса. Только вот
дерьмо, как и отпечатки пальцев, у всех разноё...

Sergei Tunin писал(а):Только вот
дерьмо, как и отпечатки пальцев, у всех разноё...

В этом-то и прелесть, не подделаешь.

Точно, не подделаешь.
Иные художники только и отличаются друг от друга особенностями производимого дерьма... (Я, конечно, не о Гросе).

Вот эпизод из книги Стэдмана, предшествовавший пассажу о Гроссе.
Действие происходит в местном клубе на Кентуккийском Дерби.
Стэдман бухой, но продолжает работать, то есть делать зарисовки.

Что-то брызнуло на страницу блокнота. Я попытался смахнуть кляксу и с опозданием обнаружил, что это чья-то блевотина. Виновник происшествия, мертвецки бледный барышник с уродливым, как у горгульи, лицом покачивался неподалеку, футах в пяти, и содержимое его желудка, чудесным образом миновав меня, попало на блокнот, оставив весьма живописные пятна, которые даже имели бы некоторый живописный эффект, если бы не их гнусный запах.

"Шутки кончились", стр. 37

Для Стэдмана характерно использование всякого рода пятен и клякс, причем насчет происхождения некоторых из них приходилось задумываться еще до знакомства с этим отрывком.

zlatkovsky писал(а):Вот как-нибудь починю свой комп, котор. потерял связь с фотобакетом...и выставлю ТАКиЕ картинки Гросса, что ахнете...

Смотри, нарвешься на блюстителей нравственности.

Pimps of Death (1919)




Riot of the Insane (1915) ]


“It was my first encounter with the works of the German artist George Grosz, when I was in my twenties, which showed me that drawing need not just be a space-filler in a newspaper: in the hands of an honest man, drawing could be a weapon against evil….Look at [his drawings] and you know the world is sick. You may say that he was sick too — but it is a common mistake to believe that sick drawings indicate a sick mind, rather than a reflective indictment of society. His drawings scream indelibly of human depravity; they are an eloquently barbaric response to life and death, right through the First World War and into the wild, helpless excesses of 1920s Berlin, which rotted away the lives of all those caught up in its suicidal glee.”
—Ralph Steadman