Еще немного о "юморе молодых"

[zlatkovsky]

Спустя непродолжительное время с момента тех событий, стало очевидно, что десять лет с начала семидесятых были самым знаменательным периодом в истории отечественной карикатуры. Именно в эти годы происходило бескомпромиссное столкновение полностью сложившейся тоталитарной системы под названием «советская сатира» с новым поколением авторов смеховой культуры, которому мэтры дали ласкательно-унизительное наименование «юмор молодых», а сами «молодые» именовали себя «чудаками». Это было столкновение, определившее дальнейший вектор развития искусства карикатуры в стране.
Публикации, выставки, события, факты, сплетни и слухи тех лет, воспринимаемые многими участниками и свидетелями (а в большой степени сегодняшними современниками) как всего лишь социальный фон, некий естественный процесс, ничем не отличающийся от любого другого периода, на самом деле имели системный характер. Та борьба, ощущаемая участниками всего лишь как часть обыденной жизни, была не случайной, а именно – системной. Фундаментальное противостояние происходило потому, что ни в одном виде искусства и культуры Советского Союза идеологический антагонизм внутри цеха авторов одного жанра не был столь явным и, главное, открытым для всеобщего обозрения. Конечно, везде была такая же идеологическая борьба, например, в среде писателей. Но там не было открытых публикаций – альтернативная советской идеологии точка зрения высказывалась только в «самиздате» и на Западе. А в карикатуре «сражение» с той и другой стороны происходило на полосах центральных изданий! И драматизм противостояния был столь велик, что трагических последствий для «чудаков» не произошло только потому, что уже (к счастью!) были не тридцатые, «сороковые-роковые», пятидесятые годы.
К этому времени официальная советская карикатура полностью сформировала свое политическое и эстетическое кредо и носила ярко выраженный характер политического заказа, а в области политической сатиры - доноса. По существу, она являлась визуализированным точным отражением передовиц центральной печати, то есть, фальшивым изо комментарием к серьезным событиям реальности. Из огромного количества различных жанров современной карикатуры официальная советская сатира использовала и признавала (!!!) только два – обличение Запада, что красивенько именовалось «борьбой за мир» и легкое порицание отдельных недостатков жизни общества «строителей коммунизма». Ну, еще были незаметные безвинные шуточки под названием «улыбка художника» - из года в год повторяющиеся однотипные сезонные «грибники», «рыболовы», «спортсмены», «снеговики…
Ни в одном из произведений не было и намека на футурологичность - каждый раз официальная сатира всего лишь констатировала свершившийся факт, никогда не выходя на уровень философских обобщений, что всегда является одной из важнейших объективных характеристик серьезного искусства.
Мэтры «советской карикатуры» - стопроцентные приспособленцы, демонстрировали не свои убеждения, а иллюстрации к господствующим доктринам власти. Они выступали в своем творчестве слепыми исполнителями политической воли. Конечно же, не слепыми – советские сатирики прекрасно понимали кому и чему они служат, с гордостью (до поры, до времени) называя свое ремесло «острым мечом, штыком, разящим пером» партии. Со времени Маяковского, когда поэт «приравнял штык к перу», даже профессиональные эмблемы-значки у советской сатиры и НКВД-МВД-ГБ были идентичны. Иными словами, советские сатирики были такими же «заплечных дел мастерами» как «специалисты» с Лубянки и тысяч маленьких «лубянок» по всей стране.
И партия платила придворным сатирикам за надомную работу «звонкой монетой». По образному выражению Алексея Пьянова, многолетнего Главного редактора «Крокодила» последних лет, «Советские сатирики заработали только на «Борьбе за мир» во много раз больше, чем весь военно-промышленный комплекс СССР».
В десятилетиях была выстроена стройная система – всеохватывающая и контролирующая. «От Москвы до самых до окраин» система повторяла себя – Академия художеств, Комиссия по сатире, правления и советы, членство в Союзе художников, мастерские, материалы, заказы, творческие дачи, распределение заказов на выгодные работы в «Агитплакате», «Боевом карандаше», в «Крокодиле», которые давно превратились в «кормушки» - так как мэтры даже не утруждали себя придумыванием картинок: за них это исправно делали представители уникальной и единственной в мире профессии – «темачи». И как высшая степень продажности и услужливости – ордена и звания Героев Социалистического Труда и лауреатов премий (на секцию сатиры МОСХа приходилось наибольшее количество таких героев - Кукрыниксы, Пророков, Ефимов).
И вот против этого Колосса, простоявшего семьдесят лет и подмявшего под себя и искалечившего сотни творческих биографий, Монстра, единственной целью которого было оболванивание читателя и зрителя, против Пресса, десятилетиями штамповавшего однотипные рисунки, против всей Системы, уверенной в своей непогрешимости… выступили мальчишки, и как показало время, полностью разрушили «стройное» здание.
Хотя «выступлением» это трудно назвать – «молодые» не принимали Программы борьбы, не было ни тайных заседаний, ни подпольных комитетов, не было Манифестов, даже ни разу не говорилось о самой Борьбе. «Чудаки» просто хотели рисовать то, что душе угодно. Этому простенькому желанию «быть самим собой» «чудаки» обязаны в первую очередь времени – кардинально изменилась жизнь и в обществе возникли предпосылки и возможность (реально с 1956-60 годов) для существования независимой карикатуры, не ангажированной политическими доктринами и заказами, даже зачастую никак не связанной с самим фактом возможности публикации. Более того, впервые после 1917 года в обществе создается уникальный культурологический парадокс - карикатура, в силу своей специфики жанра предназначенная для печати, сознательно не публикуется в СМИ и даже не предлагается автором к печати. То есть, начинает существовать как независимое и обществом невостребованное художественное отражение ситуации в обществе.

Официальная карикатура довольно долго не придавала значения появлению "странного юмора" на страницах центральной печати - они не мешали доходному промыслу мэтров и не могли соперничать ни в размерах публикации, ни в цвете, существую где-то сбоку, на побочных курсах. На самом деле официоз, не зная западную карикатуру и не интересуясь ею, просто не заметил тенденций и вектора направления развития искусства современной карикатуры, во многом исходящего от появления в 30-х годах юмора "чокнутых" или "свихнувшихся" - от названия французского журнала "Ос а муэль (Мозговая косточка) - официальный орган свихнувшихся"). Не заметил и последующего развития мировой смеховой культуры, появления на международной арене конкурсов и выставок, которые оказались полигоном испытаний, в результате которых на свет появилась карикатура-притча, карикатура - философский рассказ. Мир давно жил в эстетике экзистенциализма, а советская карикатура продолжала бороться с бытовым пьянством, прогульщиками, нерадивыми завами овощных баз, несунами, собирателями икон, с поджигателями войны…

Довольно скоро "новому" направлению в отечественной карикатуре официально присваивается имя собственное - "юмор молодых". Название происходит от пренебрежительного именования молодых художников, которые в конце 60-х - начале 70-х годов еще честно ищут контакты с "Крокодилом". Однако быстро выясняется довольно странное положение, существовавшее в главном сатирическо-юмористическом журнале страны и распространенное по всем центральным сатирическим журналам союзных республик. Оказывается, для того, чтобы публиковаться в "Крокодиле", необходимо предварительно "поработать" на мэтров - то есть отдавать им за гроши тему рисунка. Даже существует (кроме редколлегии, где принимаются для публикации рисунки) еще и "темное" совещание, где вполне готовые рисунки покупаются журналом как тема за гонорары в 3-10 раз меньшие, чем за опубликование рисунка. Причем, фамилия "темача" не указывается под рисунком и все лавры авторства достаются художнику, просто перерисовавшему оригинальный рисунок.
"Молодые" сразу ставятся в униженное положение: "Походите к нам, поработайте... Авось, лет через 5-10 вам будет разрешено публиковаться под своим именем!" Такая перспектива не прельщает молодых авторов. И за единичными исключениями - Игорь Смирнов, Владимир Уборевич –Боровский , так никто и не стал продолжать искать сотрудничество с центральным сатирическим журналом. Более того, довольно скоро с легкой руки одного из журналистов «Комсомолки», стала популярной меткая фраза «в связях с «Крокодилом» не замечен», ставшая лучшей характеристикой моральных качеств молодого карикатуриста.

Официально название" юмор молодых" впервые появляется на обложке сборника рисунков молодых авторов сатирических журналов союзных республик, который в 1964 году издал "Крокодил". Название быстро становится нарицательным - так уже именуют всех новеньких карикатуристов, появляющихся в центральной печати. Десять лет это название нигде не употребляется в официальной печати. Только когда в середине 70-х возникает идея регулярных сборников серии "Мастера советской карикатуры" в издательстве "Советский художник" (по инициативе художественного редактора, придумавшего эту серию Арама Акимовича Капуцяна), то лучшего названия для серии сборников не находится. Не замечен только парадокс на обложке этой серии - в одно и тоже время авторов признают «Мастерами советской карикатуры» - название серии, и называют «молодыми».
Очевидно, что причина появления «чудаков» - генерации авторов "новой" карикатуры связана в первую очередь с изменениями социальной среды и с социально-психологическими аспектами развития личностей авторов. У всех художников почти одинаковые годы рождения (начало - середина сороковых) - то есть, активное формирование их сознания в юношеском возрасте происходит в благоприятных условиях "оттепели" 50-60-х годов.
Это и ХХ съезд КПСС 1956 года со знаменитым докладом о культе личности, первая Спартакиада народов СССР, освоение целины, первое реальное общение с молодежью мира - Фестиваль молодежи и студентов 1958 года с его выставками современной живописи, джазовыми и рок концертами, советские достижения в космосе, возвращение из сталинских лагерей доселе неизвестных родных дядей, тетей, дедушек, и, прежде всего, ни с чем не сравнимое "переселение народов" из коммуналок в отдельные квартиры бесчисленных "черемушек". Все это создавало праздничное ощущение реальности, вселяло надежду на новую, лучшую жизнь, не связанную со старыми устоями.
Точно характеризуют это время П.Вайль и А.Генис в книге «Мир советского человека»: «Середина и конец 60-х годов - время мощного сдвига в сознании страны. Съехало с привычных мест все: мнения, критерии, верования и - люди. По стране поехали романтики. Стиль эпохи требовал легкости, подвижности, открытости. Даже кафе стали строить на манер аквариумов - со стеклянными стенами, всем на обозрение». Именно в этот период происходят революционные изменения в менталитете социума, связанные с проникновением в обычную жизнь самых обыденных вещей и понятий. Прежде всего, в сфере личностной свободы. На смену коллективному сознанию постепенно приходит осознание себя как личности.
Государственная борьба с космополитизмом предыдущего десятилетия приносит прямо обратные результаты - начинается эпоха увлечения западной культурой. Прежде всего - массовой. Недоступность в стране самых простых и примитивных вещей порождает сакрализацию предметов обихода - обычная и легко доступная на Западе зажигалка фирмы Zippo становится символом свободы, процветания - знаком особой исключительности, избранности. Все запретное становится притягательным и символизирует свободу, и, прежде всего, часто успешные попытки вырваться из «лагерного» сознания - из одинаковых квартир и зарплат, еды - плавленые сырки «Дружба» и «докторская» колбаса, одежды, песен, танцев, пионерских форм и лагерей всегда с одним и тем же названием «Искорка».
Формирование нового мировосприятия происходит под большим влиянием только что вновь открытого творческого наследия обэриутов, особенно Даниила Хармса. Становятся известными книги "Мастер и Маргарита", "Скотный двор", "Один день Ивана Денисовича", "Архипелаг ГУЛАГ".
Приняв для себя личные ощущения нового уклада жизни как естественные, авторы «юмора молодых» уже не могут измениться.
«Чудаки» вводят в привычный обиход абсолютно новые темы - впервые после 1917 года на страницах центральной печати появляются десакрализация устойчивых социальных мифов, абсурдистский и черный юмор - сильнейшее средство профилактики психосознания, виктимизация сюжета, амбивалентность сознания, элементы эротики.
Одна из самых ярких страниц в творчестве «молодых» конца шестидесятых – начала семидесятых - десакрализация сказки и мифотворчества. Особенно «пострадал» от «юмора молодых» русский фольклор в новом прочтении широко известных символов. Выявлением внутренних противоречий и расширением устоявшихся понятий авторы полностью перевернули стереотипные представления о национальной русской культуре, показав ее многоуровневость и противоречивость,
Следует отметить и тему "виктимизации" в произведениях авторов "новой волны". Впервые в отечественной карикатуре на обобщенном уровне появляется антагонистическая пара «палач-жертва». И это не знакомое по «Правде», «Известиям», «Крокодилу» противостояние историко-социальных актеров, обычно и привычно исполняющих роли империалистов, капиталистов... и угнетенных народов, а собирательные образы противодействующих начал, совершенно безликие герои, представители образов добра и зла.
Причем, существенной разницы в обличии таких героев нет. Они порой даже совершенно идентичны по образу и подобию - суть просто люди. Конфликт между ними не в форме, а в содержании, в самой сути конфликте. Тем самым вводится понятие тождественности героев - сегодня один из них в роли «жертвы», завтра - в роли «палача». А на самом деле конфликт существует даже не между разными актерами, он - внутри одной личности – автора. Это конфликт между разными сторонами души - светлым и темным началами, конфликт в сознании главного героя – творца произведения. Рисунок становится лишь визуальным отражением рефлексии автора, картиной амбивалентности его сознания.
В официальной карикатуре, как, впрочем, и в других видах искусства, существовали запрещенные темы, символы и образы. Это, прежде всего, вся государственная символика - флаг, герб, серп-молот, красный цвет, звезды, а также - демонстрация, собрание, толпа, выборы, армия и война, милиция и правосудие (даже статуя Фемиды), космос, церковь, продукты питания и особенно - колбасные изделия, как символ целой эпохи. В таких жестких тематических ограничениях художникам «новой волны» приходилось использовать эзопов язык намеков, своего рода «фигу в кармане». Поэтому закономерно использование художниками отвлеченных образов и первая в истории отечественных юмора и сатиры эксплуатация типичных «общих мест» в мировой карикатуре – «необитаемый остров», «угол улицы», «муж вернулся из командировки, а в шкафу...».
Но, и это самое главное, карикатура «новая волна» отличается прежде всего от привычной советской отсутствием ангажированного политического заказа. «Чудаки» безразлично относятся к политической сатире в том виде, в каком она существовала и продолжает существовать в центральной печати. Нет, конечно же, не безразлично, а с глубоким омерзением! Можно сказать, что у «молодых» карикатуристов возникает своего рода идиосинкразия к такому роду сатире.
«Молодые» не рисуют политику… потому что неинтересно, во-вторых, существует абсолютная невозможность выражения своего мнения в советских средствах массовой информации. Конечно, есть еще возможность рисовать «в стол», но нет ничего более странного, чем актуальный политический рисунок «в стол».
Не имея ни теоретической общей базы, ни соглашений и конвенций между собой, интуитивно или сознательно каждый из «чудаков» воспринимает «политику» официальной точки зрения как самое грязное занятие, недостойное их пера. В их еще несомкнутых, не объединенных рядах вызревает ощущение, что любого рода «политика», любые разновидности официально признанных идеологий суть то же самое.
Однако, как это не парадоксально звучит, но, тем не менее, пресловутая тема «политики» является основной темой творчества «чудаков». Правда, для описания их «политики» требуется другой язык изображения и мышления. И они изобретают его. Этот язык лишен конкретизации времени и пространства: вместо мира, разделенного на страны с разными социальными устройствами, вместо моментально узнаваемых стереотипных героев, авторы «новой» карикатуры используют ставшими привычными и расхожими символы – маркеры мировой культуры.
Или изобретают героев, лишенных какой бы то ни было идентификации. Герои их рисунков почти всегда обезличены - простое обобщение лишает их признаков эпохи, среды, конкретного социума.
Казалось бы, теряя свою персональную идентичность, герой должен превратиться в безликий символ, однако, напротив, он становился только значительнее - важнее, так как вбирает в себя весь мир. Герой превращаются в собирательный образ Человека - это уже не человек конкретного времени, а - Человек «на все времена». И это, прежде всего, Человек, который в своих житейских страданиях и радостях думающий о сохранении своего эго, своей «самости». Для такого героя проблемы и проблемки «сиюминутной политики» отступают на задний план, или вообще не имеют значения. Главное для такого героя - сохранение своей индивидуальности, своего собственного взгляда на мир.
Герой нового типа объективно воспринимает социум как непреодолимую силу, но силу, которую можно... не замечать! Постепенно он прозревает и делает открытие: «Есть! Есть высшая ценность в этой жизни - эта сама жизнь человека, а не социума, нации, государства, идеологии».
Генерация «юмора молодых» оказывается назначена самой собой носителем и выразителем новой, еще не осознанной на уровне общественного самосознания, социальной идеи - идеи отчужденности личности от государства, от «великих строек коммунизма», «завоевания космоса», … «каждая семья... торжественно обещает партия... будет жить в отдельной квартире»... Всех тех стереотипных приманок-маркеров времени, которые государство постоянно расставляло на жизненном пути гражданина, заставляя его своей мощной пропагандой забыть о собственном, «личном», существовании во Вселенной. Только такое «невнимание к социуму», а не трата сил на борьбу, позволяет герою открывать в себе новые перспективы и горизонты, позволяет впервые в истории советской карикатуры говорить о месте Человека в мире.
Этот подход и есть «политика» для молодых художников. В этой аполитичной «политике» - в разрушении примата государства над личностью - главная их заслуга, которую по своей наивности и недальновидности, молодые авторы, конечно же, в то время не осознавали, а просто - на интуитивном уровне восприятия - воплотили в своем творчестве.
И еще одно важное отличие от "официальной" карикатуры - появление в творчестве "юмора молодых" художествено-философского переосмысления и обобщения реальности. Скорее можно сказать о прозрении авторов о существовании еще одного - экзистенциального взгляда на мир. Впервые в истории карикатуры в России предпринимается успешная попытка обсуждения общечеловеческих тем. Среди них главная - сама постановка вопроса и попытка разрешения главного противоречия жизни - конечности существования индивидуума и бесконечности мира.
Это трагическое для личности несоответствие особенно выпукло представлено в работах Владимира Иванова (1944-1978), самого яркого художника "новой волны". В его произведениях образ смерти, ранее появляющийся в официальной карикатуре только как образ войны, и при том - символ только войны неправедной, империалистической, начинает трактоваться на личностном уровне, превращается в каждодневную реальность существования отдельной личности. Объективная и сиюминутная реальность смерти становится неотъемлемой составляющей сознания и бытия простого человека, тем самым, акцентируя внимания личности на самоценности» Жизни.
В процессе творческого поиска новой формы «молодые» возвращают отечественную карикатуру на путь высоко художественного рисования, утраченного семьдесят лет назад, сознательно отказываются от существующих эталонов официальной карикатуры - от словесного наполнения в рисунке, сопроводительного и объяснительного текстов.
Об этом еще в 30-х годах убедительно говорил критик и искусствовед П.Дульский: «Карикатура должна совершенно самостоятельно и без суфлера метко и красноречиво клеймить все, что заслуживает бичевания - слова же, растолковывающие рисунки, нисколько не обогащают художественную сатиру, а только ее обесценивают». Но это важное заявление, которое можно считать программным для серьезной карикатуры, не было в те годы услышано. И, конечно же, специально. Официальная карикатура была более похожей на «картинки для незрячих», так она переполнена объяснительными подписями.
Но пузыри-подписи (скорее – тексты, а не подписи) все таки существуют и у «чудаков», но они выполняют совершенно другую задачу, большей частью не поясняя рисунок, а часто входя в него провоцирующей частью, или усиливая эффект парадокса.
Столкновение между разными генерациями карикатуристов не носило характера разногласий между поколениями, а является идейным несоответствием между теорией и практикой «железного занавеса» и новым видением мира, старым и новым восприятием мира.
Читатель и зритель искал в «новой» карикатуре неопровержимые доказательства своего нормального восприятия окружающей действительности, которую иначе как абсурдной нельзя было назвать. Неспроста расхожими формулировками в народе для характеристики советского социума этого периода были определения "цирк", "дурдом", "бардак". Именно поэтому парадоксальная карикатура "новой волны" была столь популярна. Она наиболее адекватно описывала мир 60-80 годов своей способностью показывать ненормально
Огромное значение творчества авторов «юмора молодых» в том, что они своей работой кропотливо строили и впервые целиком завершили «здание» жанров отечественной карикатуры. Если до них, как известно, были только две темы – политсатира и сатира «мелких бытовых недостатков», то после середины семидесятых годов в здании отечественной визуальной смеховой культуры появились недостающие «этажи, залы, анфилады комнат», например, такие как ...добавить

[Andrey Feldshteyn]

Мощный и глубокий текст. Спасибо, Миша!
Я поставлю ссылку на Фейсбуке.

Насчет уникальности профессии "темачей".
В Нью-Йоркере в 30-е - 60-е было нормально,
когда художники использовали идеи гэг-райтеров.
Это в нынешние времена NY принимаeт только
готовые карикатуры с текстом.

[Andrey Feldshteyn]

Ссылка в группе CARTUNION на Фейсбуке:
https://www.facebook.com/photo/?fbid=62 ... 5425959289

[zlatkovsky]

Это обрывки книги. Но пока ее закончу - не знаю.
Решил-опубликовать эту часть, чтоб БЫЛА.

[Andrey Feldshteyn]

Для тех, кто не знаком с выпусками "Мастеров Советской Карикатуры": практически все альбомы можнo найти
по этой ссылке: https://sites.google.com/site/zurnalyss ... karikatury

Дискуссия на эту тему:
https://www.cartoonblues.com/forum/view ... 19&t=16872